НА АВТОТРАССЕ

Асфальта гладь. Дорога - шире не бывает,
На взгляд, нуля не выше степень риска,
А вот поди ж, и эта убивает:
Обочины в крестах и обелисках.

Видать, ни гладь, ни ширина дороги,
Не сохранят нас, если мы убоги.
Такой мы люд: откажемся от хлеба,
Нам дай убить или хотя б убиться.
Спешим, летим... Добро бы в небо —
В кювет летят рули, ступни, ступицы,
Так и страна, где за рулём — тупицы...

Убитые! Пускай вам тихо спится
У трасс, где мимо - невидаль и небыль...
Век не видать их вам, а с вами — мне бы.
Такая уж мы шустрая страна:
Р-раз! Хрясь! Кровь, грязь... И тишина...
Будто со сна.
Будто война.
1984


Тут то, о чём я сам давно уже подумывал, даже, можно сказать, теорию значения ударения придумал.


Вчера меня поправили: духовник —
Неправильно, а надо: духовник,
И я, читатель книг, печально сник...

Вчера, грешник, произносил, любовник,
Сегодня исправляюсь: любовник!

В деяниях достойных и греховных
Умею я ценить и час и миг,
По сроку службы Жизни я — полковник,
А оказалось, только полковник.

Теперь уже боюсь сказать: половник.
Ложкой чайною суп в тарелку лью,

читать дальшеИ, как уголовник, не уголовник,
Я условным срокам, а не условным
Охотно предпочтенье отдаю.

Ах, книжники! Расставят ударенья,
Что держаться, как шапка на гвозде,
И думают, что конь у них в узде,
А он - на воле, в поле говоренья,
И каждый шаг его - как миг творенья
Вчера и здесь, сегодня и везде.

Могуч язык! Бумажные поводья
Верней не более бумажных шпор.
Во все века и при любой погоде
Не ограничен шорами простор,
Живой, как жизнь, свободный разговор.

И где ударит звонкое копыто,
Там чёткий след — не до скончанья лет:
Приходит срок — его в помине нет,
И место ударения забыто.

Всё в языке не гладко и не ровно,
Там речь мертва, где гладь да благодать,
И я держусь свободно и любовно
За то, что и душевно и духовно,
За то, что навсегда, не на года.

И если стал я, в нарушенье правил,
Духовником, а не духовником,
То бог простит, что ударенья ставил,
Где слух велел: он с музыкой знаком —
Не привыкать мне быть еретиком.

Язык ломать до боли и до хруста,
Кому не лень, до судорог хотят.
Мне — на костёр. Пусть топором Прокруста
Другого укротят - укоротят!



***
Всё "ху" да "бля" и снова "бля" да "ху",
Не рты уже, анальные отверстия.
Внизу всё то же, что и наверху —
Закон, как говорится, соответствия.
Родную речь от русских уберечь —
Мечта наивная, недостижимая.
Нам легче с кляпом в гроб живыми лечь,
Чем шаг шагнуть, не оскорбив родимую.

Всё оскорбят до часа умирать,
Всё осквернят: и небеса и землю...
О мой народ, чумная хубля-рать!
Я грязь твою, я срам твой не приемлю —
Отмой язык и душу... твою мать!