Вечно старый, вечно трезвый. — Тай под ярым огненным дождём. Таю.
Ну вот, истеричные тучки рассеялись, и мир вокруг снова стал ясен. Можно говорить ерунду и думать обыденное. И вновь объявилась гордость, не замечающая своей затхлости. Впереди должен быть крепкий и здоровый сон часов эдак на девять, но не факт что он сбудется. Страшно.
И все равно зарыться в снег, замерзнуть, сбросив нагрузку на тощее тело.
И все также точно, как в восемь лет.