Как-то больше месяца назад я завис почти на целый день, читая дневник. Швец Владимир Афанасьевич. До костей проникновенно, особенно когда началась война, и Одесса была в осаде.
Больше всего я недоумевал, почему об этом Человеке молчит википедия, да и в целом интернет ничего больше не знает? Композитор ведь, русский композитор.
Всего несколько самых тронувших выдержек:
17 августа .Утром ходил под обрыв за цветами. Мама ушла на Привоз, а я сел немного поиграть. Но начался налет и трескотня, каких еще не было. Где-то сброшены очень большие бомбы. Когда, наконец, все утихло, бегут военные, чтобы проверить, у кого работает радио. Верно, они мою игру на пианино приняли за иностранное радио. Ушли от нас с носом.
30 сентября Отец ночевал дома. Рассказывал, что из-за отсутствия обмундирования взбунтовалась какая-то часть. 14 зачинщиков обмундировали и сразу послали на передовые позиции.
2 октября .Напряженный день. Снаряды сыплются везде. Отец говорит, что румыны заняли Дальник. Отец видел женщину — коменданта города. Она прогнала еврейскую делегацию с раввином, просившую сдать город.
5 октября. Много поздней зелени и солнца, дивный день. Часть листвы пожелтела, дикий виноград покраснел, как кровь. Море очень спокойно, как голубой папирус. Дважды был у отца. У них все приготовлено к отъезду. Никто ничего толком не знает. Сбежались жены.
8 октября. Сегодня два месяца, как Одесса отбивается от осаждающих. В газетах заверения, что город сдан не будет. Написано, что в Киеве кто-то завел умышленно патефон с пластинкой Интернационала. Немцы расстреляли этот дом из танковых пушек. Что дал такой «героизм»? Ничем не оплаченные жертвы? Если бы от моего взгляда все танки и пушки превращались бы в туман! Я бы шел по стране с широко раскрытыми глазами, пока не умер от усталости!
10 октября. ...Пишу в щели. Два часа ночи. Очередная немецкая наглость: сбросили с самолетов в конвертиках гребешки с советом вычесывать вшей.
12 октября. Сегодня воскресенье. Довольно теплый, солнечный день. Красные листья винограда горят на солнце. Стрельба утихла, с перерывами. ... Рассказывают, что вчера на Мельницах было расстреляно 10 человек за грабеж. На Бебеля в винном подвале выпустили все вино. Некоторые, напившись, утонули в вине. По этому поводу по радио был объявлен специальный приказ. ...
Мне так захотелось написать водевиль, где бы я изобразил Гурова в минуту его очередного любовного похождения. Для этого необходим хотя бы один день спокойствия. Гоголь любил писать, уплетая вишневое варенье. Мне же нужно созерцать букет цветов. Неужели я не дождусь конца этим мученьям?
1942 год
8 февраля. С утра занес Марии Михайловне розовый ликер от отца. Кажется, она не особенно удивилась. Один врач-немец рассказывал отцу на заводе о себе. Его сын-инженер — под Ленинградом. Дочь — врач, — под Москвой. Никаких вестей от них нет. Жена пишет из Гамбурга, что смотрит наши фотографии и только. Если война затянется, то это не даст победы немцам. Они не в состоянии даже удержать захваченное, а не то, чтобы еще двигаться вперед. Происходят споры, что можно делать в России. Если даже вдруг немцы победят, то восстанавливать города и промышленность немыслимо. Немцы вынуждены оставить колхозный строй на земле, ибо давать наделы землями тоже практически невозможно. Крестьяне по-прежнему не любят помещиков. Русские превосходят немцев храбростью и выносливостью.
оно с сайта www.prozhito.org