От
Lady Howthorn старая добрая забава.
Я вам Имя, вы мне - Стих. Имя поэта, да. Надо только заявить "
Хочу", ну или вообще отметиться.
Евгений Евтушенко. Евтушенко. Слишком непростой оказался поэт, ибо мысли разбегаются, образы сочнейшие и страшные порой. Тут и фельетон Прохиндей, и Берёза, и Картинка детства - всё сильно, и иногда черезчур. И это все из-под одной обложки, "Катер связи" с печатью Карагандинской библиотеки №11. И еще он писал про Север, про Северную Двину, на которой я хоть и бегом, но был. И там было хорошо. Страхи
Умирают в России страхи
Умирают в России страхи
словно призраки прежних лет.
Лишь на паперти, как старухи,
кое-где ещё просят на хлеб.
Я их помню во власти и силе
при дворе торжествующей лжи.
Страхи всюду как тени скользили,
проникали во все этажи.
Потихоньку людей приручали
и на всё налагали печать:
где молчать бы -
кричать приучали,
и молчать -
где бы надо кричать.
Это стало сегодня далёким.
Даже странно и вспомнить теперь.
Тайный страх перед чьим-то доносом,
Тайный страх перед стуком в дверь.
Ну а страх говорить с иностранцем?
С иностранцем-то что, а с женой?
Ну а страх безотчётный остаться
после маршей вдвоём с тишиной?
Не боялись мы строить в метели,
уходить под снарядами в бой,
но боялись порою смертельно
разговаривать сами с собой.
Нас не сбили и не растлили;
и недаром сейчас во врагах
победившая страхи Россия,
ещё больший рождает страх!
Я хочу, чтоб людьми овладели
страх кого-то судить без суда,
страх неправдой унизить идеи,
страх неправдой возвысить себя,
страх к другим оставаться бесстрастным,
если кто-то в беде и тоске,
страх отчаянный быть не бесстрашным
на холсте и чертёжной доске.
И когда я пишу эти строки
и порою невольно спешу,
то пишу их в единственном страхе,
что не в полную силу пишу...
1962 (?) восьмая-девятая строфы непривычные, но именно так в сборнике и было написано.
От
Дейдре - Леонид Иоффе.
Рвет замшевые ночи
короткое метро.
Жалей меня, сыночек,
хоть каплей на ведро.
Наставник непослушный -Не ставни и не шторы -
два рамочных стекла.
Одной она на что мне
панельная стена.
Подушка много стерпит.
На складки он слепой.
И, если боль о смерти, -
за сына терпит боль.
Под даровое утро
остынувших аллей
жалей меня, хоть хмуро,
хоть изредка жалей.
Чья мать всего не хочет.
А просит-то одно:
жалей меня, сыночек,
я жду тебя давно.
И от
Лиэс. - Стейн Мерен
* * *
Ночью, в ночи времен, среди
ночи кромешной
Звезды это ведь Солнца чей пробивается свет
сквозь бездны ночи
Подобно тому как любящий или страждущий
шепчет светлые слова свои или стон исторгает
из пучины мук или смерти
так бурлят они яростно
И словно в какой-то момент они вызовут
Жизнь